Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

что было на уме. И Джо пользовался этой возможностью чаще, чем следовало бы. – Мы могли бы остаться на случай, если Адам вдруг появится. Но тебе самой небезопасно здесь находиться.

– Так-то оно так, но… – Джо раздраженно фыркнул.

– Это единственный план. – Любые дальнейшие рассуждения были прерваны уверенным тоном Майкла.

– Вы убиваете меня своей логичностью, – сдавленно выдохнула Микаэла, запрокинув голову. – Поговорим об этом чуть позже.

Она ненавидела, когда люди вокруг оказывались правы, а она нет. Это доводило до белого каления. Терять контроль и самообладание – не самое ее любимое состояние. И за последние пару-тройку… Ох, ладно, за последнюю неделю Микаэла стала слишком часто терять порядок, который присутствовал в ее жизни эти два года. Спасибо, Майкл, теперь Микаэла не знала, что за бардак творится у нее в душе и голове.

– Ловлю тебя на слове. – Краем глаза она заметила хитрющую улыбку Майкла. Он определенно не собирался слишком долго оставлять этот вопрос открытым.

– Ох, ребятки, вы такие сладкие и воздушные, словно булочки с корицей. Я не молодею и все еще хочу подержать ваших розовощеких и вечно орущих волчат. – Джо не терял возможности подколоть нерасторопных и не поддающихся звериным инстинктам ругару.

– Детей, – на автомате поправила Микаэла, повернувшись к Джо, и тот наградил ее очередным смеющимся взглядом. Николас тоже подхватил веселый настрой, и его губы растянулись в широкой улыбке.

– Скажите мне, как от разговора об Адаме мы перешли к моим с Майклом несуществующим детям?

– Дети прекрасны, – пожал плечами Джо, стреляя в Майкла «ты знаешь, что делать» взглядом. – Мы с Мартой всерьез думаем о четвертом, только вот…

– О Шадии ничего не слышно?

Да здравствует еще одна тема, которая направляла мысли в мрачную и тягучую реку отчаяния. Но Микаэла не могла об этом не спросить, ведь новости могли появиться в любой момент. По крайней мере, она на это надеялась. Да когда лифт приедет?!

– Нет, но мы не теряем надежды. – Еще секунду назад на лице Джо сияла солнечная улыбка, но сейчас у него между бровями пролегла морщинка, а челюсти оказались плотно сведенными.

Шадия – младшая сестра Джо – была ровесницей Лорелай. Но шесть лет назад юная волчица пропала. В те времена поговаривали, что она сбежала и попалась охотникам и ее шкурка лежала в чьем-нибудь доме на полу. Теперь слухи улеглись, однако ни Джо, ни остальные члены стаи не переставали ее искать.

– Я тоже верю, что она найдется, – прошептала Микаэла и, спасибо, лифт наконец-то остановился и открыл двери.

Вся их знатно помрачневшая компания присоединилась к охранникам, Винсенту и везде лезущим Су Ен и Рейне. Они определенно не собирались просто так разъезжаться по домам, хотя и одну, и вторую ждали дела.

– Подозреваю, что мы можем начинать, – произнесла Су Ен, завидев Микаэлу.

Начальник охраны коротко кивнул и вывел на главный экран записи вчерашнего вечера. Видимо, кто-то из волколаков принес сюда заранее вынутые карты памяти из личных камер видеонаблюдения, которые Микаэла наряду с тревожной кнопкой установила в пентхаусе.

– Что насчет записей в коридоре перед входом в пентхаус и на первом этаже? – Джо уставился на волколака, который настраивал картинку на мониторе.

– Никаких подозрительных личностей мы не заметили. То же самое могу сказать и про камеры в лифте. Никто не поднимался на этаж миссис Фостер. – Начальник охраны повернулся к волколаку с осторожностью, словно любой его ответ мог разозлить телохранителя.

Микаэла не могла не заметить двух вещей: приятное тепло, которое расползлось по позвоночнику, стоило только человеку назвать ее миссис Фостер, и довольную ухмылку Майкла, которому тоже понравилось это обращение к своей нареченной.

Но стоило Микаэле перевести взгляд на экран, как она тут же пожалела, что ее дом оснащен такими качественными камерами, потому что, глядя на остановленную картинку, где Адам во всей красе стоял напротив перепуганной и оцепеневшей жертвы, она видела буквально каждую деталь, каждый чертов волосок на его голове.

– Спасибо, Шон, можешь идти, – велел Джо волколаку.

В комнате остались только те люди, которым Микаэла действительно могла доверять, не боясь их отвращения, что бы ни происходило на экране: подруги, брат, телохранители и, конечно же, Майкл.

Микаэла придвинулась к нему, подсознательно ища защиту и тепло. Рука Майкла отзывчиво легла на ее талию, притягивая ближе. Но судя по тому, как сильно он хмурился и как бешено пульсировала венка на его шее, это не уменьшало гнева Майкла, ведь на застывшей на экране картинке Микаэла все еще сжимала в руках смартфон, пытаясь дозвониться до него.

Запись на мониторе ожила.

Сначала все выглядело не так уж и плохо. Люди на экране перекидывались эмоциональными фразами, но потом… потом Микаэла почувствовала напряжение в теле Майкла. То, что они видели, могло претендовать на премию «Оскар» за самую ожесточенную и безумную сцену домашнего насилия. Увиденное заставило Микаэлу снова пережить те жуткие минуты.

Она не могла и представить, что со стороны все выглядело настолько ужасающе. Они не походили на двух дерущихся волков. Скорее, хм, волк слизывал своим шершавым языком мясо с кости овечки. В этом фильме Микаэла определенно получила роль овечки. Жалкой, беспомощной и брыкающейся.

И если в тот вечер Микаэле казалось, что происходящее растянулось на часы, то в действительности у Адама ушло чуть больше десяти минут на то, чтобы вогнать ее в психологическую бездну. Если быть точной, то двенадцать минут и тридцать шесть секунд.

Как только запись остановилась, резкий шум сбрасываемой на пол канцелярии со стороны Винсента заставил Микаэлу вздрогнуть всем телом и тихо пискнуть. Маска равнодушия и хладнокровия забылась, и Микаэла, как самая последняя трусиха, спряталась за широкую спину Майкла. Этот порыв был нов и очень несвойственен ей, отчего все в комнате замерли на месте и, кажется, перестали дышать. Как и сама Микаэла. Черт! Вот дьявол!

Здесь спокойно. Спокойно, пока Микаэла упиралась лбом в твердую спину Майкла, а руками цеплялась за его идеально отглаженную рубашку. Страх пробирался под кожу, отключая благоразумие и здравомыслие. Адам не просто напал на нее, не просто искалечил тело, он снова превратил Микаэлу в параноидальную волчицу с паническими атаками и ужасом в глазах.

– Винсент! – Угрожающий рык Майкла заставил мысли прочиститься, и Микаэла, сделав несколько коротких вдохов-выдохов, выбралась из-за надежной спины мужа. – Надеюсь, все сейчас взяли себя в руки и успокоились?

С каждым днем она все больше принимала тот факт, что Майкл – ее муж. Не Адам. Что Майкл – тот, с кем Микаэла собиралась жить и проводить время. Не Адам.

Так и хотелось